Открытка

Дом Елены Петровны и Ивана Романовича бурлил. На Новогодние праздники к ним съехались родственники аж из пяти городов: дети, внуки уже с правнуком, и даже пара племянниц, чего отродясь не бывало. Слава Богу, дом большой, для всех найдется место и занятие.

Вот и сейчас, за несколько часов до полуночи, каждый занимался своим делом: дети помладше галдели и носились по дому; молодые люди старше 12ти лет старательно изображали из себя взрослых, рассуждая на разные темы и выдавая наставления малышне; дамы хлопотали о сервировке стола и готовке блюд; джентльмены устроили в тихом уголке мужской клуб и втихаря изредка опрокидывали рюмочку «за уходящий».

Именно в мужском кругу зашел разговор о том, что забываются наши новогодние традиции, об американизации, о кока-коле и Санта-Клаусах.

— А я видел на одной витрине нарисованных деда Мороза и Снегурочку… аж заностальгировал по прежним временам... – в поддержание разговора внес свою лепту зять старшей дочери.

— Да где тебе ностальгия-то? Вы ж молодые и не помните те времена. – Продолжал бурчать дед.

— Да не так и давно все было… — вмешалась Елена Петровна, проходя мимо. – Не пудри мозги людям, Романыч.

— О! А вот пусть нам баба Лена достанет и покажет советские открытки! Это, я вам скажу, не чета нынешним фиолетовым зайце-собакам с Клаусами.

— Будет, тебе, старый. Их уж лет десять с чердака не доставали…

— Надо, надо. Разумления для… — и, воодушевленный Иван Романович, тут же организовал экспедицию на чердак.

Елена Петровна и Иван Романович были рачительными хозяевами, и даже на чердаке у них был полный порядок – тепло, светло, сухо и никакого хлама. Одна половина изображала собой мансарду, а вторая отведена для нужных, но редко используемых вещей. В перестроечные годы в хозяйке внезапно проснулся дух коллекционера открыток, причем именно новогодней тематики, и, прежде чем дух снова уснул, открыток скопилось на две увесистые коробки. Долго искать коробки не пришлось — они чинно стояли на стеллаже, помеченные красной надписью «Новогодние открытки».

Рассматривали открытки всем миром прямо на полу, точнее на ковре, так как ни один стол не вместил бы их количество. Аккуратные стопки доставала из коробок баба Лена и комментировала: « …вот эти с животными … эти с Дедом морозом и Снегурочкой...». Были там темы и свечей, и елочных игрушек, и даже обнаружились несколько открыток дореволюционных, с пожеланием счастливого Рождества, ибо тогда Новый год так не праздновали. Это уж после, в Советском Союзе, произошла подмена…

В общем, сия печатная продукция произвела фурор. А диапазон эмоциональных откликов был широк:

— Ой, какая прелесть…

— Смотрите, какой раритет…

— Сколько бы это могло стоить…

— Вот такой марки у меня нет…

— А это Дедушка Мороз, подарки везет детям…

— Смотри-ка, от моей тетки поздравления! Ха, выслала сала и пять рублей на мороженное.

— А как называется коллекционер открыток?

Последний вопрос вызвал споры. Вспомнили филателистов, нумизматов, фалеристов, бонистов, филуменистов, филобутонистов, и даже перидромофилов, а вот название собирателей открыток не вспомнилось. Младшее поколение пробовало выяснить этот вопрос через мобильный Интернет, но связь, как всегда накануне праздника, оказалась перегружена и ответов давать не собиралась.

За изучением произведений искусств и полиграфии время пролетело незаметно. Вот уж скоро раздастся звон курантов, празднующие быстро досервировали стол, уложили «недоживших» до праздника малышей в кровати и успели проводить этот год.

Отпраздновали шумно, весело, заглушая телевизор и прочую технику. Через пару часов веселье выплеснулось во двор, разрывая ночь вспышками и громом фейерверка.

Елена Петровна прислонившись к столбу у ворот, с восторгом наблюдала за красочным зрелищем. Вдруг ей почудилось, что кто-то окликнул ее по имени. Елена. Она обернулась как раз в тот момент, когда свет очередного взрыва окрасил почтовый ящик у калитки в красный цвет. Тут время повело себя странным образом. А может и не время вовсе – мелькающий свет фейерверка нарезал калейдоскоп картинок из действий Елены Петровны: вот приблизился почтовый ящик… вот ее рука тянется к нему… вот откинута крышка ящика… открытка. Старая, новогодняя.

Первым делом почему-то ей вспомнилось «филокартия»… А, да, это же то самое слово, что не могли вспомнить. Затем проигралась гамма чувств от неверия до удивления и предвкушения чуда. Мелькнула мысль о том, что ничего случайного не бывает и не зря муж вспомнил о заветных коробках.

Позже, внимательно рассматривая оборотную сторону открытки, установили дату отправления – 23 декабря 1989 года, а вот подпись совершенно неразборчива и обратного адреса нет. Видать поленился отправитель надписать.

Вот уж чудо, так чудо. И где болталась открытка почти двадцать лет? Непонятно… Но на то оно и чудо!

А новая почтальонша так никому и не рассказала, что нашла этот привет из прошлого наводя порядок в дебрях теперь уже своего хозяйства. Всего-то надо было подвинуть шкаф. И почему не сделать приятное человеку – бросить открытку в почтовый ящик, пусть и через столько лет?

Светлана Сабельфельд